джемин думает, что лужа от пива на столе выглядит красиво: волнистыми краями растекается вдоль ровной поверхности, обходит острые углы чужого смартфона и тянется концами к самому краю, где девчачий визг достигает апогея, — ладони затыкают уши, в попытках приглушить громкий крик (кажется, кому-то понадобится новый телефон).

пальцы цепляют со стола уже пустую опрокинутую бутылку, встряхивая её от капель некрепкого пойла, — тащат в соседнюю комнату, где атмосфера на первый нетрезвый взгляд (джемин фокусируется за какую-то долю секунды) кажется приятнее, почти интимнее, — в тесном кругу своих одноклассников глаза сами находят его.

джемин думает, что джено в свой мятой футболке выглядит красиво: растрепанные пятерней волосы (он бы хотел сделать это вместо него, пальцами перебирая пряди чуть влажных волос), накинутая поверх рубашка с закатанными рукавами и, непременно, темные джинсы с дырками на коленях, — одну из них сделал он сам: дурацкое чувство неуместной гордости греет сердце, —

но чужое присутствие почти сжигает дотла.

«я сдаюсь!» — ладони поднимаются в примирительном жесте в моменте, когда их взгляды пересекаются: джемин отрывает себя от джено, как свежий пластырь от кожи, — видимых повреждений нет, но там, где джено касался его глазами, отчего-то, болит.

рука цепляется за дверной косяк, — язык цепляется за шершавое нёбо:
— что за тухлые лица? предлагаю сыграть в «правду или действие». или в «семь минут в раю». чур, выбирают дамы.

чур, я выбираю тебя, — стоять плечом к плечу у линии защиты, перекидываясь дурацкими комментариями почти на грани фола, — на границе их взаимоотношений предупреждающих знаков больше, чем синяков на теле: от клюшки, от неудачного падения, от сильных пальцев, что крепко прижимали тонкие запястья к шкафчикам в мужской раздевалке.

джемин мотает головой, пряча лишние воспоминания в самый дальний ящик, который никогда не будет открыт, и натягивает козырек кепки ниже. ниже — чтобы не видно было глаз; бутылка с громким стуком опускается на стол, но даже это не спасает:

ушные перепонки разрывает грохот собственного сердца.