это похоже на сон;
джемин в нервной дрожи сминает скатерть столика в каком-то презентабельном ресторане (сам бы никогда в жизни подобное место не пошел — слишком дорого, чтобы смотреться в таком интерьере выигрышно), чувствуя, как подрагивают колени: и в самом деле, он согласился на что-то подобное.
после сотен тысяч сообщений, фотографий и неловкого флирта, после того, как слушал голосовые с тихим приятным голосом, пробирающим до нутра, он здесь. он пришел.
он...

ладони потеют — ничего удивительного. любой, кто увидит бэкхёна, будет чувствовать себя также, что уж говорить про него, мальчишку, у которого из опыта только дрочка в школьном туалете и тихие стоны от собственных пальцев под чарующий голос хёна из динамиков телефона.
он так долго представлял эту встречу, что, кажется, сошел с ума.

впрочем, он к ней готов.
у джемина из чувств — томительное ожидание собранное тяжестью внизу живота, острое нетерпение и любопытство, помноженные на искрящуюся юность. пусть он сказал не все и даже честен не в полной мере, по крайней мере вполне искренен в желании соприкоснуться. встреча в ресторане звучит как хорошее свидание, но они оба знают, что у подобного рода свиданий продолжение обычно в гостиничном номере.
джемин не против.

— ты выбрал хорошее место, но знаешь... — носок ботинка касается чужой ноги и джемин продлевает прикосновение, поднимаясь вверх; вышколенной красоте бэкхёна противопоставлена подростковая непосредственность и растрепанные волосы, — почему-то думается совсем не о еде.
думается о том, как твои руки подхватят меня под бедра и сможешь ли ты удержать меня, прижимая к стене туалета.

во взгляде — очевидность. джемин своих желаний не скрывает, потому что это понятно глупо — розовый язык проходится по губам, оставляя влажный блеск, пока взгляд в глаза прожигает дыру насквозь,
— прости, я предпочел что-то более удобное, наверное смотрюсь довольно странно в подобном месте?

сквозь дырки в джинсах белая кожа смотрится почти контрастом; округлые колени выглядывают из под ткани, и джемин чувствует на них редкие взгляды — если бы они были не здесь, то можно было бы забраться пальцам под материю, чтобы почувствовать нежность бедер. предложи мне оказаться в твоей кровати.
бэкхён — адреналиновая игла, острое, нестерпимое желание, которое рвется из горла тихими вздохами и обрывками двусмысленных фраз; бэкхён — томительное прикосновение к длинным пальцам, на которые смотрел множество раз, которые множество раз представлял в себе; бэкхён — безумие.

боже. из-за неловкого движения на колени опрокидывается алкоголь — джемин суетливо вскакивает с места, не ожидая подобного исхода (в самом деле, не ожидал?) — пока по белоснежной скатерти расходятся следы, на одежде расплывается мокрое пятно.
стопка салфеток кажется отвратительным решением, но это лучшее из того, что можно предложить прямо сейчас — джемин присаживается на колено, накрывая ладонями место бедствия.

пальцы скользят вверх по бедру в оглушающей близости.

— ох, прости пожалуйста. я довольно неловкий... покажешь мне, где здесь уборная? помогу отмыть. это нужно сразу замачивать, чтобы спасти вещь.
он вполне искренен в своем желании помочь.
улыбка виноватая, но он вины не чувствует.

грубая ткань очевидно давит намного сильнее люстр люкс-класса; случайное прикосновение высекает искры у джемина под веками и раз так, что ему нечего стесняться своих желаний: сквозь белую футболку отчетливо видны острые ключицы и если бэкхён не поцеловал их взглядом десяток раз, то только лишь потому, что должен поцеловать их на самом деле.
неосуществленное прикосновение рук к телу ощущается фантомно, но тело подстраивается под него, заведенное до изнеможения.

— а, кстати, ты всех сюда приводишь?
джемин открывает кран; слов, сумасшествия, абсолютной свободы —

пока бэкхён — безумие, джемин — провокация. очень понятная, простая и почти безыскусная, но,
ты ведь поэтому пришел сюда. потому что эта провокация — твоя новая зависимость, которая заставляет до дрожи желать чего-то большего.

— это не очень важно, но я хотел бы, чтобы ты сказал, что я такой один.
смех джемина тонет в звуке закрывающейся на замок двери, но никто не говорил, что он должен быть хорошим мальчиком; никто не говорил, что их первый поцелуй будет происходить в туалете дорогостоящего ресторана; никто не говорил, но
они оба знали, что именно так все закончится.

— я был очень хорошим все это время, но прости, я больше не могу ждать.

потому что из-за тебя я стал безумцем.